В литературном кафе клуба «Флора» в клинской Центральной городской библиотеке благодаря Светлане Каргашиной состоялся «Кулинарный вечер с Гоголем».
Было интересно и познавательно в кулинарном путешествии по произведениям Николая Васильевича Гоголя. Экскурсия в неповторимый мир Николая Васильевича Гоголя, одного из самых «кулинарных» писателей русской литературы первой половины 19 века. Прием пищи для него был целым ритуалом, с множеством повторяющихся и открытых заново вкусов различных блюд.
Также помимо литературного таланта, обладал еще массой самых разнообразных способностей. Он прекрасно рисовал, вязал и вышивал, а однажды для своих сестер Анны и Елизаветы сам скроил и пошил платья. В имении родителей Гоголь со всей страстью отдавался еще одному своему увлечению — садоводству. И все-таки самой большой его привязанностью, помимо литературы, была кулинария. Гастрономические вкусы и наклонности Гоголя сформировала родная для него украинская кухня, а дополнила и обогатила — итальянская» большим почитателем которой он стал в зрелые годы.
Очаровало российских читателей красочное, колоритное и детальное описание блюд почти незнакомой им украинской кухни. Именно «Вечера» и «Миргород» открыли читающей публике украинскую кухню, практически неизвестную в России. На страницах «Вечеров», как на чудесной скатерти-самобранке, расставлено множество аппетитнейших блюд.
Особой симпатией Гоголя пользовались всевозможные сладкие напитки. В его времена компотом называли десерт из фруктов и ягод, отваренных в сахарном сиропе, который не пили, а ели. В сироп добавляли цедру апельсина или лимона, корицу, гвоздику и другие пряности, а также тертый кокосовый орех.
Гоголь, переехав в Петербург и тоскуя о мирном быте провинциальной жизни, частенько с друзьями устраивал украинские обеды, где лично готовил любимые блюда. Писатель не отличался крепким здоровьем, но несмотря на это, классик никогда не мог устоять перед какой- нибудь очередной «вкуснятиной». Обильные трапезы приводили к печальным последствиям, но малейшее улучшение здоровья тут же заканчивалась очередным «кулинарным» загулом.
В день своих именин, 9 мая, писатель сам готовил вареники, галушки и прочие малороссийские блюда. К этому дню он даже изобретал какой-нибудь фантастический наряд — сказывалась юношеская страсть к актерству. В этот день из нелюдимого человека он всегда превращался в радушного хозяина. Но главным на этих обедах считалась не еда, а последующая беседа, обсуждение литературных новостей.
В поэме «Мертвые души» также один из двигателей повествования — еда. Кстати, Гоголь здесь абсолютно точен в описании старинной московской кулебяки. На все, что его окружает, именно Чичиков смотрит сквозь призму еды. В трактире, посмотревшись в зеркало, он увидел «вместо лица какую-то лепешку». Физиономии чиновников, на его взгляд, «были точно дурно выпеченный хлеб». Лицо Собакевича «круглое, широкое, как молдаванские тыквы», его жены — «узкое, длинное, как огурец».
Художественное пространство словно становится съедобным. Визит к каждому помещику сопровождается застольем. Именно по пище главный герой судит о том или ином хозяине, во всех образах доминирует кулинарная деталь, раскрывающая характеры героев: щи Манилова, блины Коробочки, балык Ноздрева, бараний бок Собакевича и, наконец, засохший пасхальный кулич Плюшкина.
Страсть писателя к гастрономическим изыскам особенно ярко проявлялась за границей. Гоголь оценил французскую и немецкую кухни, но итальянская превзошла их. Даже любимое им прежде мороженое из парижского кафе «Тортони» померкло перед римским. К макаронам, точнее к правильной итальянской пасте аль денте, Гоголь питал особую любовь и даже научился ее готовить.
Если бы судьба не сделала Гоголя великим поэтом, то он непременно был бы артистом-поваром. Вот такой талант Николая Васильевича Гоголя раскрылся в его уникальных произведениях.
Василий Кузьмин фото автора