Как молодежь готовилась к колядкам, маски делали тайное явным, а также какие еще рождественские традиции существовали в Москве XIX века — в этом материале.
Череда зимних праздников — Святки — начиналась в Москве с рождественского сочельника, 24 декабря (6 января по новому стилю). Продолжались они празднованием Рождества 25 декабря (7 января), затем Нового года 1 января (14 января) и завершались Крещением 6 января (19 января).
Главным зимним праздником в России было именно Рождество. А Новый год считался скорее тихим семейным торжеством. Особо к новогодней ночи не готовились — елка стояла наряженной еще с Рождества, стол — накрытым для гостей, которые приезжали с визитами почти каждый день.
Поход в церковь и рождественские блюда
Любой праздник в Москве, в том числе и Рождество с Крещением, начинался, как правило, с посещения церкви. Для этого москвичи вставали рано, часа в четыре утра, и шли к обедне. После службы все поздравляли друг друга с праздником и, воодушевленные, отправлялись домой.
С утра по всему городу разносился аромат пирогов. Пироги были обязательной частью рождественского стола и, пожалуй, самым московским праздничным блюдом. До революции к Рождеству пекли пироги с капустой, рыбой, мясом, курицей, индейкой, уткой и визигой. Делали это в семьях с любым достатком.
Во время обильных праздничных застолий в дворянских и купеческих домах можно было найти заливного поросенка, жареного гуся с яблоками и окорок холодной телятины. Во многих домах на все Святки ставились столы — их держали накрытыми для гостей. В меню — окорока, жареная индейка, рыба, сыр, икра, несколько сортов колбасы.
Главные новогодние фрукты — мандарины — появились в Москве в начале XIX века. Они стоили очень дорого: десяток — около трех рублей, когда за 15 в то время можно было купить корову. Мандарины стали доступнее в середине столетия, ведь появились морозоустойчивые сорта и их стали выращивать в ботанических садах Грузии и Абхазии.
Визиты гостей
Работать в Рождество и Крещение считалось грехом. Даже рукоделие в эти дни было под запретом, так же, как и походы в баню. Однако никто не был против визитов — в святочные дни их наносила друг другу вся Москва.
На Рождество и Крещение встречались не только родственники, друзья и знакомые, но и священнослужители. Приезжали монахи из монастырей, где похоронены родственники или куда семья ездила на богомолье, гостили священники издалека. По воспоминаниям современников, «прием многочисленного духовенства входил в условия хорошего тона среди тогдашнего купечества».
Визитная повинность была важной частью повседневной жизни москвичей. Как отмечал писатель Михаил Загоскин, «посещают обыкновенно своих родных, друзей и приятелей, а визиты делают всем знакомым». Писатель Николай Вишняков рассказывал, что Рождество превращалось в настоящую визитную каторгу: полагалось объехать всех, особенно старших по возрасту и положению. Людям, обладавшим обширным кругом деловых знакомств, приходилось заезжать к знакомым до нескольких десятков раз за один день, перемещаясь от Крестовской заставы до Даниловской слободы.
Маска, я тебя знаю!
Москвичи развлекались гуляньями, катались с горки, а также на парах и тройках. В дворянских домах на Святки устраивали балы, маскарады и танцевальные вечера.
Среди мещан и купечества было принято наряжаться и колядовать. Молодежь рядилась медведями, солдатами и козами. Горожане надевали вывернутые мехом наружу тулупы, мазали лица сажей и разъезжали в санях по знакомым.
В дворянских домах ряженых заменили маски. Человек надевал домино — накидку с рукавами и капюшоном, сверху же мог накинуть шубу. Лицо было полностью закрыто маской, а глаза скрыты за черным тюлем. Маску впускал в дом хозяин по рекомендации одного из гостей. Такие посетители пользовались неприкосновенностью: какие бы речи они ни вели, срывать с них маску запрещалось. Маске разрешалось все, а раскрывать ее личность было нельзя.
Современники вспоминали, как маска говорила великому князю о его кутежах, молодящемуся старцу в парике и со вставными челюстями — о блеске его зубов и красоте прически, скупому — о его щедрости. В такой форме публично высмеивались любые пороки, и маски выступали в роли судьи.
Елка и открытки
Гвоздем праздника для детей была елка. Ее ставили и наряжали взрослые, а ребята видели ее впервые только в тот момент, когда родители распахивали двери. Дети вбегали в залу, обходили елку кругом, рассматривали развешанные на ней украшения и лежавшие под ней подарки, завернутые в цветную бумагу. Наутро устраивали праздник. Все приглашенные получали подарки, а детям доставались все сласти, висящие на дереве.
В конце XIX столетия появились рождественские открытки. Отправлять их было принято не только родственникам в другие города, но и соседям, живущим на другой стороне улицы. Тогда же появились и письмовники — книжки с рекомендациями, как лучше поздравить родственников или начальство «в дань учтивости и деликатности».
Новый год
В отличие от Рождества Новый год долго считался тихим и домашним праздником. Приглашали родственников, молодежь гадала, а пожилые играли в карты. В 12 часов ночи заканчивался праздничный ужин, все поднимали тост и желали друг другу счастья в Новом году.
В 1890-х годах появилась традиция праздновать начало года в ресторанах и первоклассных трактирах. Богатые фабриканты и заводчики полюбили только что построенный ресторан «Метрополь», в «Большом Московском» собирались биржевики, а в «Эрмитаже» — проживающие в Москве иностранцы. Шикарные праздники проводили и в «Яре». Федор Шаляпин так описывал встречу Нового года там: «Горы фруктов, все сорта балыка, семги, икры, все марки шампанского и все человекоподобные — во фраках».
Источник: www.mos.ru