Творческая встреча и биографический рассказ интересного человека — Юрия Захаровича Васильева, состоялась в читальном зале Центральной городской библиотеки. И вот что он о себе поведал.
Я родился 22 марта 1942 в местечке Шумяги, Смоленской области в 4 часа 15 минут. А если пересчитать назад, то я могбы и не родиться. Мама Татьяна Демидовна, носила меня под сердцем 9 месяцев и долой 9 месяцев, то это будет 22 июня 41 начало, а это Великой Отечественной войны.
Мой отец Захар Ильич Васильев, он был 1907 года рождения, учился в Рославле, Смоленской области, работал бухгалтером, с мамой дружил с детского сада. Татьяна Демидовна 1909 года рождения тогда ещё училась. Возмужали, только женился и тогда он ещё и учился, но вдруг исчез на 2 месяца. Не слуха, не духа, что подумать, а его, оказывается, призвали в армию и направили на переподготовку.
И когда отца призвали в армию, то дали 2 кубаря – это звание лейтенант и должность младший политрук 212 стрелкового полка. Служил на станции Нурица — это по ту сторону Бреста, «плавающая граница» Белорусия, Польша и Западная Украина. Командир части сказал: «Вызывайте жену, вот вам комната, библиотека, занимайтесь воспитанием солдат».
Через эту станцию шли поезда на Запад с зерном, с металлом, а назад возвращались порожняком. Когда началась война, все увидели только «тучи» самолетов, они бросали бомбы и вот отец спохватился и буквально силой закинул беременную жену в проходивший пустой товарняк. На перегоне поезд притормаживал и ему всё удалось. А сам он погиб 1941году, вот в этом самом первом бою.
Что дальше было с мамой, это уже я узнал потом. Фашистские летчики Геринга они гонялись за каждым солдатом, а тут поезд. Конечно, поезд разбомбили и она чудом выжила. Все страшно вспоминать и только где-то к середине августа она добралась на смоленщину к своей маме Варваре Константиновне. Босая в одном сарафане, без узелка, а я под сердцем.
А там уже фашисты, ведь наступали они быстро. Полицаи быстро сдали её: «Мол, этож жена комиссара». И её отправили в концентрационный лагерь № 130 в город Рославль. Как мама меня выносила, только одному Богу известно и 22 марта она меня родила.
Роды принял врач из гражданских и тогда он сделал (как мне рассказывала бабушка) нужный укол (вероятно пенецилин) и только благодаря этому я выжил. А в 1944 году при освобождении Белоруссии и естественно погнали фашистов, а нас освободили из лагеря. По сей день, у меня нет свидетельства о рождении, а только справка из архива. Там написано Васильев Юрий, без отчества родился 22 марта 1942 года, место рождения неизвестно.
И вот в связи с трудными временами, родители моей мамы переезжают в Клин к родственникам и покупают дом в Клинском районе. Дом не обычный, а тот который принадлежал Васильевым, тот самый, который вместе с Г.Л. Кашаевым организовал Высоковскую мануфактуру. В этом доме № 84 деревни Некрасино (ныне ул. Мира) мы и жили. Мне было три года – это январь 1946 года. Еще я помню, как нашел на чердаке под балкой «катеньку» (старые деньги номиналом 100 рублей) и велосипед с красными шинами. У велосипеда была женская рама и благодаря этомк он был удобный для езды в любом возрасте.
Васильев и Кашаев они были староверы, которые пришли из Волоколамского леса создали общину. Семьи тогда были большие многодетные, нужно всех кормить. И сообща они открыли ткаческое производство. Я помню, как едешь из Клина на пригорке стояли скульптуры двух львов.
Мама тогда работала «Райпотребсоюзе» — это там, где поворот на Волоколамск радом с железнодорожным вокзалом. Откуда ходил поезд с двумя вагонами. В простонародье его называли «Кукушка» из-за его красивого гудка. Чтобы сесть поезд, нужно было купить билет из картона, где иголочками пробито число.
В 1949 году я пошел в 1 класс. Из Некрасино ходил на Высоковск в первую школу. Именно в ней сейчас Дом детского творчества, библиотека, лыжная секция и музей народного быта. А знаковыми снимками времён Великой Отечественной войны для меня были — это знамя над Рейхстагом, и следующая «комбат». Это когда офицер поднимает солдат в атаку. А ведь там было написано младший политрук и это всегда напоминало мне отца со словами «Делай как я!» Вот это и было моим патриотизмом и воспитанием.
И вот после 7 класса, мама и бабушка приняли решение отправить меня в город Минск своему младшему брату. Там меня приняли в комсомол, ведь я был рьяный активист. И вот моим воспитанием занимался Константин. А он в войну с другом был в белорусском партизанском отряде. Сохранилась даже фотография того времени. Помню только, как я из вермахтового шмайсера по пню в лесу стрелял. Так и воспитывался, там и школу окончил. Всегда хорошо учился ни пятерок, ни двоек только четвёрки. А Костя окончил вагоностроительный техникум и как молодому специалисту ему дали комнату в квартире. В другой комнате жила женщина с ребенком. У нас общая кухня, печь топилась дровами. Костя женился на Галине. Она в настоящее время ещё жива, ей 93 года. Вот они меня и воспитали.
В 10 классе уже выдавали приписное свидетельство в военкомат и мы три друга Веня, Стас и я записались в аэроклуб. Закончив авиакружок, мы получили свидетельства инструктора авиамоделиста и вели в школах авиакружки. Тогда я первый раз прыгнул с парашютом, а второй уже после института. Так 10 классе, когда проходил комиссию, зарубили по глазам внутреннее косоглазие, а поступал Кременчугское военное училище первоначального обучения лётчиков. Потом уже много лет спустя поступил в Харьковский авиационный институт поступил я туда в 1965 году. Мои погодки уже писали диплом, а я техник, то есть как бы немножко не моё время. Так вот я поступил, профсоюз там стипендия. И помню как зав. кафедрой Николай Иванович вызывает и направил в научный исследовательский летно-испытательный центр.
О наградах не мне рассказывать, а делам моим. Но орден «Красного знамени» действительно давали не многим и подобный есть только у Бориса Громова. В 1979 году я уже в Шереметьево, подбирали кадры для Олимпиады-80. Ведь на Ил-76 мы на то время уже обошли весь земной шар. Набирали сводный отряд, жили мы в Ташкенте почтамт, в здании с койкоместом. И с Ташкента уже ходили через Термез в Кабул. Лима — это хребет идем на 10 600, а это где-то 8 200 её нужно пройти. Там как чаша в Душамбе и значит нужно зайти с первого круга по глиссаде (это траектория полёта летательного аппарата, по которой он снижается при заходе на посадку). Штурман говорит: «Лима, лима» переключение на малую, потом закрылки, предкрылки и шасси И если что-то пойдёт не так, то тебя собьют «сингером». А это оружие тогда давали любому моджахеду. Он сидит на горе, как непосредственную свою жертву и ждёт ошибку пилота. Ну, а моя награда — это 59 полётов в Афганистан.
Ну, а так я лётчик и сын мой тоже лётчик это особенное чувство. Захар окончил 9 классов и я его забрал в Монино — это Московская областная школа интернат с первоначальным летном обучении на базе значит академии имени Гагарина. Это действительно престижная школа. Я помню что на родительском собрании там столько нужно было написать и подписать. Захар написал автобиографию, папа не возражаю, мама не возражает, а прочее и через 2 года получил аттестат, а вручали аттестат, на соборной площади Кремля. Ну вот он это отучился, потом значит поступил в Питер в Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации. Проучился 4 года день в день. Потом отучился ещё 3 года получил инженер пилот — управление воздушным судном самолётом (бакалавр) и еще 3 года — это уже управление лётной работой (магистр). Вот такая семейная династия.
Есть у меня мечта — чтобы в Клину была Гражданская Авиация. Об этом говорят, говорят даже, что документы подписаны. Но пока это на уровне слухов. «Я верю, что так и будет. И мы будем летать. Это же очень привлекательно.
Неплохо бы у нас иметь возможность принимать самолеты – со всеми службами. А моя жизнь сложилась правильно, ничего в ней он не хотел бы менять. Считаю себя счастливым человеком, ну и надо дожить до 99 лет.
Василий Кузьмин, фото и видео автора