В читальном зале Центральной районной библиотеки прошел литературный вечер «Шаламов, Клинские зарисовки». Но мне вспомнился 2014 год, когда состоялся круглый стол общения на тему «Вспоминая о Варламе Шаламове». Тогда ещё были живы свидетели, которые лично знали, видели и общались с Варламом Тихоновичем и также жили рядом с ним в одной квартире, но в разных комнатах.
На ту встречу с учащимися клинских школ были приглашены Сергей Юрьевич Агишев доцент кафедры мировой политики и международных отношений, а также жители поселка Туркмен – это Нина Васильевна Маркина и Лидия Федоровна Старкова, они лично общались и знали Варлама Тихоновича Шаламова. Как известно, в 1954–1956 гг. писатель жил в пос. Туркмен, где работал в Отделе снабжения Решетниковского торфопредприятия. Здесь на Клинской земле были созданы первые «Колымские рассказы» и некоторые стихотворения.
Сергей Агишев рассказал о событиях связанных с именем Шаламова – научных конференциях и лекциях, прошедших в Бостоне, Москве и Праге, об открытии выставки в Берлине, об установке мемориальной доски писателю в Чистом переулке в Москве, о работе исследователей в архиве писателя. Сообщение сопровождалось презентации нового семитомного собрания сочинений В.Т. Шаламова. Именно из нового тома были продемонстрированы отдельные цифровые копии рукописей тех текстов писателя. Центральной библиотечной системе были переданы в дар издания произведений писателя из книжного собрания Ирины Павловны Сиротинской.
Жительница поселка Туркмен Нина Васильевна Маркина поделилась своими воспоминаниями о Варламе Шаламове:
— У нас квартира была из трех комнат. В первой жила Надя Овчинникова, во второй мы с мамой (отец у нас погиб на фронте), а он — в третьей. У нас десять квадратных метров и у него десять квадратных метров была комната. В комнате у него стояла казенная кровать, большой стол, тумбочка и печка. Я убиралась у него в комнате с его разрешения, он мне не запрещал. Он только предупредил, чтобы я не перекладывала ничего, говоря: «Это начало моих рассказов». И на тумбочке и на столе у него всюду лежали какие-то бумаги. Я посмотрю на них, но не читала и не трогала. Пол вымою, пыль соберу в неделю три раза; кровать он сам всегда застилал. Спал он очень мало, наверное, часа по два, два с половиной. Потому что он часто ходил в библиотеку. Он тогда познакомился с заведующей нашей библиотекой Валентиной Георгиевной Агеевой. Она доверяла ему ключи. Он даже закрывал сам. Она уходила в девять, в десять, а он до одиннадцати бывал там. А ключи заносил к нам, потому что моя мама (Елена Андреевна Лебедева) была там уборщицей. Он бывал в библиотеке каждый день, и она (В. Г. Агеева) уже привыкла к нему. Он даже заставил её учиться и она закончила курсы. У него была керосиновая лампочка: он привез оттуда, где он сидел. Я такой лампочки, а она была такая фигурная, нигде больше не видела. Он ей очень дорожил, говорил, что когда он уезжал оттуда, ее ему подарила какая-то женщина. И вот он эту лампочку после двенадцати (до двенадцати еще свет горел) зажигал. Полвосьмого он уже уходил на работу.
Шаламов о себе не рассказывал, был замкнутым человеком. Только два раза мы как-то посидели. Ему очень понравился наш народ «туркменский», все с ним были очень хорошо. У нас козы были, и мама угостила его как-то молоком. А он покупал молоко у одной женщины, у которой была корова. А потом уже, когда мама ему сказала: «Что ты берешь у нее молоко? Вон, козы есть, нам хватает». Он частенько опаздывал и столовая, где он обычно питался, была закрыта, мама отваривала картошку и говорила ему, чтобы он брал. Первое время он стеснялся. И первые три месяца вообще мало разговаривал. А потом стал привыкать. «Тетя Лена! А ты свари картошечки в мундире. Очистит и ест с молоком».
В еде был неприхотливый. Брал у нас творог, молоко. Но все равно стеснялся. Брал у нас, когда только опаздывал, и столовая была закрыта. Мама кормила его картошкой да щами; стирала ему. Стал больше разговаривать только спустя полтора года. Например, с дядей Лёшей Овчинниковым, но немного – минут 20. А с нами общался мало, очень мало. И только писал, писал и писал. Ему некогда было. Он был целыми днями на работе. В воскресенье никуда не выходил из квартиры. Все писал, писал, писал. И в будни, когда приходил из библиотеки – тоже. Он как говорил: «Мне надо успеть. Сколько я потерял. Очень много мной упущено». В Туркмене он писал очень много. В Туркмене была очень хорошая библиотека, но писал он только дома. Два раза он ездил встречаться с женой в Москву. Почти все время он был на работе, а вечером – в библиотеке. Или выйдет по дороге за поселок, там красиво было. Выйдет, посмотрит, а потом обратно, и писал. Но и по поселку ходил мало. В Турмене о том, что он писатель, никто не знал. Из того, что он писал, нам он ничего не читал. И ни с кем не делился. Читал свое только в Москве, каким-то трем людям. А здесь – нет. Лишь под конец, когда он уже уезжал, узнали, что он писатель.
А вот жительница поселка Туркмен Лидия Федоровна Старкова немного дополнила рассказ:
— В Туркмене и вообще на Решетниковском торфопредприятии было много репрессированных, потому что здесь был 101-й километр. Отношение к репрессированным в Туркмене было очень хорошим, и даже многие девушки выходили за них замуж. И после реабилитации уезжали с мужьями в Москву.
Заведующая сектором краеведения ЦРБ Галина Митькина представила виртуальный вариант разработанной ею экскурсии «В. Т. Шаламов: памятные места в Клинском районе».
Несмотря на краеведческий оттенок названия, Галине Владимировне удалось через рассмотрение Шаламовских мест связать Клинский край со всеми этапами жизни Шаламова и его семьи. Даже расположенный в Клину храм, освященный во имя святителя Тихона, патриарха Московского и Всея Руси связан и отцом Шаламова. Будущий патриарх, как известно, был знаком и сам вручал отцу Тихону (Шаламову) золотой крест, как раз тогда, когда он служил на Аляске. В своей презентации Галина Митькина упомянула очерк Шаламова «Чайковский-поэт», впервые опубликованный в журнале «Москва» (1957. № 9) и вошедший в дополнительный седьмой том собрания сочинений, как зримую связь писателя с Клинским краем. Очень интересной и познавательной получилась эта встреча.
Именно тогда же и была выставка памяти Варлама Шаламова в Краеведческом музее и там стихи Варлама Тихоновича читал известный актер театра и кино, народный артист России Вениамин Смехов. В стиль постарался внести в них свой дух понимания смысла жизни и восприятия окружающего мира.
Также в экспозиции были представлены вещи, которые являлись очень ценными для писателя — это семейные фотографии и переписка. Некоторые экспонаты для выставки предоставил клинчанин Анатолий Хомяков. А вот центр выставки украсила скульптура — это монумент Варлама Шаламова изготовленная клинским скульптором Юрием Злотей.
Василий Кузьмин, фото и видео автора